19/07/2014 «"Ну" — одно из древнейших индоевропейских слов»

19/07/2014 «„Ну“ - одно из древнейших индоевропейских слов»
Впервые опубликовано на сайте ПостНаука

На сайте ПостНаука была опубликовано интервью с лингвистом Владимиром Плунгяном о дискурсивных словах, их роли в нашей речи и бесполезности борьбы с ними.

Ниже материалы интервью приведены полностью.

Материал подготовлен на основе радиопередачи «Русский язык» на радио «Говорит Москва». Ведущий - главный редактор проекта ПостНаука Ивар Максутов, гость эфира - Владимир Плунгян, доктор филологических наук, профессор, член-корреспондент РАН, заместитель директора Института русского языка имени В. В. Виноградова РАН, заведующий кафедрой теоретической и прикладной лингвистики МГУ им. М. В. Ломоносова.

- Давайте поговорим о дискурсивных словах, или, как их часто называют, словах-паразитах. Что это такое?

- Специалисты, конечно, термин «слова-паразиты» не используют, для нас все слова, которые есть в языке, одинаково важны и интересны. Дискурсивными словами называются любые слова, которые помогают конструировать текст. Когда мы что-то говорим, мы, как правило, делаем это, потому что хотим кому-то сообщить что-то новое, и в тексте есть единицы, которые эту информацию прямо выражают: где, кто, когда, почему, сколько и т. п. Но текст никогда целиком из этого не состоит, в нём всегда будут ещё какие-то добавления, из которых мы понимаем, как говорящий человек к нам относится, как он относится к тому, о чём он говорит, в каком он состоянии находится. Конечно, с этим борются те, кто хотел бы, чтобы текст ничего лишнего не передавал, кроме сухой информации, не выдал нам состояние говорящего или его к нам отношение. Но люди - живые существа, и для того, чтобы они могли вести себя как живые эмоциональные существа, в языке есть очень ёмкие средства.

- Что же относится к этим дискурсивным словам? «Ну», «вот», «ведь"…

- «Конечно» или, например, «вообще» - тоже очень ёмкое и замечательное дискурсивное слово. «Кстати» - ещё одно распространённое и полезное дискурсивное слово.

- «Так сказать».

- Да. Видите, этих средств очень много, и это не только простые слова, из них собираются группы, целые дискурсивные конструкции, как вот, например, это «так сказать» или «на самом деле».

- Насколько вообще возможно язык избавить от этих слов?

- А зачем его от них избавлять?

- Школа и институт приучают к некой норме языка, в которой дискурсивные слова клеймятся как слова-паразиты, с которыми необходимо бороться, и многим людям эти слова режут слух. Есть ещё иностранные слова, которые мы заимствуем и начинаем использовать, «о'кей» например.

- Это тоже очень хорошее дискурсивное слово. Хотя в русском языке таких слов как минимум много десятков, их круг всё время пополняется, в том числе, как видите, и заимствованиями. Какие-то из них могут входить в моду или выходить из моды, как, например, «чётко», которого совсем недавно ещё не было и, может быть, скоро опять не будет, но вот оно вспыхнуло, как пожар, и распространилось внутри одного-двух поколений говорящих. Дискурсивные слова вообще сильно подвержены моде. Избавляться от них надо только для получения гладкой письменной речи. Может быть, есть смысл для каких-то целей действительно уметь без них обходиться, но вообще-то нормальный носитель языка и не должен без них обходиться, это очень трудно, почти как заставить себя не дышать. Кроме дистиллированной воды есть ведь и речная вода, не надо об этом забывать.

- Чем тогда объяснить борьбу с этими «вредителями»? В общем-то дискурсивные слова воспринимаются как страшный паразит.

- В письменных текстах мы не очень привыкли их видеть. Всё-таки нормы письменного языка отличаются от норм устного, по крайней мере в русской культуре. Мы говорим не так, как пишем. Не все в этом, может быть, отдают себе отчёт, но расхождения здесь сильные. Если мы попытаемся точно записать то, что мы произносим в непринуждённой беседе, то результат нас самих очень удивит. Лингвисты много раз это делали: записывали устную речь и предъявляли эти записи людям, которые это только что произнесли. Люди впадали в шок, они говорили: «Не может быть, это какой-то бессвязный набор слов, мы не могли так сказать». То есть письменная и устная речь - это просто разные практики. Конечно, письменной речи людей специально учат. Это не то, что нам даётся от рождения, как устное владение родным языком. Так что при обучении письменной речи, конечно, дискурсивные слова оказываются одной из главных мишеней. Хочешь научиться строить гладкие фразы - постарайся поменьше к таким словам прибегать, хотя с ними и легче строить текст. Немного похоже на военную подготовку - кому же захочется в обычной жизни ходить строем?

- То есть это костыли для языка или всё-таки определённые способы его украшения?

- Я бы не сказал, что украшения . Вообще «украшения» - это термин не из теории языка. В языке всё функционально, всё для чего-то нужно. Если бы какой-то элемент языка ни для чего не был нужен, вряд ли бы он существовал. Так же как в природе, в общем-то, ничего для украшения нет. Так что дискурсивные слова - очень нужное средство для построения устной речи, причём средство, которое даёт человеку в том числе и возможность перевести дух, расслабиться, продумать конструкцию фразы, не прекращая говорить. Это называется «хезитация» по-научному. А в письменном тексте, конечно, можно без этого обходиться: подумал, зачеркнул, написал заново, никаких дискурсивных слов не нужно.

- Можно сравнить дискурсивные слова в русском языке с другими языками, скажем с английским?

- Да, такие средства есть в любом языке, поскольку в любом языке люди испытывают потребность спонтанно порождать тексты, на ходу меняя стратегию, что-то о себе или о мире попутно сообщать собеседнику. Но при этом кажется, что языки различаются, во-первых, по количеству этих слов (где-то их больше, где-то меньше), во-вторых, по степени употребительности. Сравните английские и русские тексты, в русском такие слова появляются чуть ли не в каждом предложении (даже во многих типах письменного текста), а в английском они будут существенно реже даже в непринуждённых текстах. Хотя, конечно, тоже будут. По общему количеству может быть примерное равенство, а вот по частотности - нет. Мне кажется, трудно спорить с тем, что во многих типах английских текстов таких слов меньше.

Специалисты сказали бы, что это разные дискурсивные практики, разные шаблоны, по которым строится текст. В русской культуре больше принята имплицитная информация, суггестивность, то есть слушающий о многом должен догадываться, и как раз тут дискурсивные слова очень хорошо помогают. А в английской речевой практике чаще принято говорить прямо.

- Какие ещё есть значимые функции внутри дискурсивных слов?

- Кроме хезитации, конечно, функций много, я уже говорил, скажем, это передача внутреннего состояния говорящего, того, как он относится к собеседнику, как он оценивает состояние его сознания.

- Например?

- Возьмём такое слово, как «ведь». У него очень сложный смысл, но в целом он связан с оценкой говорящим исходных знаний слушающего. Представьте простой диалог. Я спрашиваю: «Напомни мне телефон». Собеседник говорит: «Я не знаю». - «Как же „не знаю“, ты ведь его записывал?»

Почему я не могу сказать просто «ты его записывал»? Наверное, могу. Кстати, во многих языках, в том же английском, примерно так, скорее всего, и будет сказано. Но, добавляя «ведь», я добавляю и своё отношение к этому факту. «Ты ведь записывал» значит «я прекрасно знаю, и ты прекрасно знаешь, что ты записывал, и я напоминаю тебе, что ты об этом знаешь, но ты или забыл, или не хочешь вспомнить». На самом деле это очень эмоциональное слово. В нём есть и упрёк, и настойчивость, и требование, и вообще мощное манипулятивное воздействие на собеседника. Дискурсивные слова, как правило, очень интерактивные, и, услышав это короткое «ведь», собеседник, у которого русский язык родной, обязательно должен вздрогнуть, мобилизовать себя и как-то отреагировать.

- Часто раздражают слова «понимаешь», «да» после каждой фразы, это вообще дискурсивные слова?

- Да, конечно, у них, как говорят специалисты, контактоустанавливающая функция. Есть ещё распространённое дискурсивное выражение «надо понимать», оно относится к большому классу, который, помимо воздействия на собеседника, устанавливает с ним контакт, говоря «всё в порядке, можно продолжать». Почему некоторые люди в конце каждого предложения употребляют «да»? Потому что у них есть повышенная необходимость удостовериться, что контакт поддерживается хорошо, они беспокоятся на эту тему, проверяют, слышит ли их собеседник.

Как и всем остальным в этой жизни, злоупотреблять контактоустанавливающими средствами не нужно, если мы контакт установили, то запрашивать всё время его подтверждение в русской культуре не требуется: это может вызвать обратный эффект.

Так что, видите, с дискурсивными словами на самом деле правильно не бороться, а учить их дозированно и функционально уместно употреблять.

- А насколько тема дискурсивных слов вообще хорошо изучена лингвистами?

- Это сложная материя. Для того чтобы изучать дискурсивные слова, нужно очень много знать о языке. Это как бы квинтэссенция языкового употребления: там и грамматика, и семантика, и лексика, и прагматика - всё соединяется в одном флаконе. Так что, конечно, специалисты стараются относиться к этим средствам очень внимательно, но я не могу сказать, что они хорошо изучены, это, может быть, на сегодняшний день наименее изученная область языка.

- То есть никакой генеалогии этих слов нет?

- Для каких-то слов происхождение известно. Есть очень древние, например слово «ну». При том что нам оно кажется легкомысленным и поверхностным, это, по-видимому, одно из древнейших индоевропейских слов, которое чуть не в хеттском языке встречается. Был такой индоевропейский язык - хеттский, его памятники - это один из самых древних образцов индоевропейской речи, они сравнимы по времени с микенским греческим или ведическим санскритом, даже на несколько столетий их древнее, это начало II тысячелетия до н. э. И древние хетты почти каждое предложение начинают со слова «ну», буквально совпадающего с русским. Многие специалисты считают, что это одна и та же единица, которая несколько тысяч лет назад у индоевропейцев уже существовала примерно в таком виде, и какие-то такие родственные ему единицы находили и в древнегерманском, и в латинском, и в греческом, так что эти маленькие «частицы», как их называют, благополучно дожили до наших дней. Какие-то другие возникают и исчезают на наших глазах.

- Какие примеры других дискурсивных слов есть в других языках?

- Вы знаете, много их было в древнегреческом , начиная от Гомера и до эпохи Поздней Античности. Это его известная особенность, и даже не очень хорошо понятно, что некоторые из этих греческих «частиц» в точности значили. Гораздо меньше их мы находим в латинском языке, если брать древние языки. Вообще такое ощущение, что с востока на запад и с юга на север частота использования дискурсивных слов немного уменьшается. Скажем, в немецком их ещё довольно много, а уже в английском и французском меньше, речевые практики становятся более рациональными, меньше передаётся имплицитной информации…

- Можно ли считать, что дискурсивные слова - это индивидуальный портрет говорящего, как отпечаток пальца?

- Совершенно верно. Опять же есть дискурсивные слова, которые более или менее все говорящие по-русски употребляют одинаково. Но поскольку таких единиц много, то, конечно, каждый говорящий выбирает что-то своё. Например, робкий человек испытывает повышенную необходимость в контактоустанавливающих средствах, кто-то настойчивый будет злоупотреблять словами типа «ведь» и так далее. И, конечно, любимые слова-паразиты у некоторых есть очень характерные. Неслучайно политиков любят передразнивать именно с помощью дискурсивных слов. Помните знаменитое «понимаешь», которое было нарасхват у пародистов?

- Часто именно нынешних молодых людей обвиняют в неумеренном использовании дискурсивных слов, можете прокомментировать?

- Мне кажется, этот пессимизм несколько преувеличен, любое молодое поколение в любую эпоху примерно так изъясняется. Чем больше у людей эмоций, тем больше у них дискурсивных слов, и понятно, что эмоции передаются такими средствами успешнее. Именно передаются, а не описываются, что гораздо труднее. Когда человек становится старше, он, как правило, начинает использовать более рациональный дискурс. Молодые люди в целом более эмоциональные, более спонтанные, им труднее, может быть, справиться с требованиями рациональной стратегии построения текста; особенно это относится к юношам, психологи это хорошо знают. Но это, как правило, проходит, хотя, конечно, молодому человеку полезно учиться контролировать себя, строить рациональный дискурс, проявляя разные замечательные признаки интеллектуальной зрелости, которые не даются от рождения, но очень украшают цивилизованного человека… Ну вот как-то так, типа!

Впервые опубликовано на сайте ПостНаука

← Вернуться