10/02/2011 Бравый солдат Швейк и секретный язык интеллигенции

10/02/2011 Бравый солдат Швейк и секретный язык интеллигенции
Впервые опубликовано на сайте Republic

На сайте Republic была опубликована заметка о роли анекдота в культуре.

Ниже материал заметки приведён полностью.

Анекдот как средство самозащиты от чиновника

Зачем человеку секретный язык? Для защиты частной жизни. Так подростки и дети выдумывают страны, коды, языки. Обычно это помогает от назойливого внимания учителей и, чаще, мамаш, чрезмерно озабоченных ежеминутной максимизацией безопасности, благополучия и прогресса своего чада ненаглядного! Звонят друг другу и зовут кликухами, места встреч кодируют по ассоциации, девиц и учителей по какой-нибудь системе обозначают. Уголовный мир подкинул ещё в советские времена много терминов и несколько песен - хотя и не так много. Сейчас намного больше.

А зачем свой частный язык социальному слою? Это смотря какому. Какой слой - такой и язык! Вот интеллигенции надо как-то было существовать в России: ей нужен был запасной язык, чтобы узнавать друг друга по стилю и тексту. Надо же иметь способ перекинуться парой слов при «чужих» или даже сказать что-то принародно, но так, чтобы притянуть не могли. Мне и доброжелатели, и враги (прикидываясь) пеняли всю жизнь за байки, рассказанные к случаю и к смеху, хотя часто совсем в неправильной остановке. Даже друзья с хорошим чувством юмора (даже один вице-премьер всей страны!) выходили из себя и взрывались на меня за сравнения, цитаты и байки на встречах и заседаниях.

Но у меня привычка всё видеть сразу с двух сторон: с общепонятной и со скрытой аналогией, очень часто смешной. Задним числом думаю, что анекдот, рассказанный в открытую - это ещё и самозащита, защита подсознания и внутренней свободы. Это было в советские времена; а теперь, по мере бюрократизации и отупения чиновника и государственного и делового (уже чувствую последние годы), скоро придётся снова применять.

Думаю, что секретный язык для интеллигенции был важен не только для утилитарных целей: поговорить при чужих о своём. Язык нужен был для того, чтобы на нём думать! Общий язык в советские времена (это я уже говорю о 60-х - 80-х годах) тогда был тяжеловат. Нужно было уйти на язык поэзии, чтобы подумать о личном и эмоциональном, помечтать - благо, русская поэзия обеспечила нас ресурсами с запасом. Но думать надо было и об общественной жизни, о событиях на работе, о личностях и их действиях.

Откуда же брался такой язык? А, в общем, всё было просто: моё поколение прочло и заучило почти наизусть десяток сатирических книг, откуда можно было черпать ситуации (клипы!), примеры, фразы. Смысл этих фраз и ситуаций был всем ясен, и легко было ссылками на героев и сцену передать намёк и своё отношение.

Каков был «гвардейский набор» опорной литературы, помимо классической школьной? В XIX веке, наверное, умели на Гоголе выезжать да на Грибоедове . У дипломата и композитора все герои и чуть не весь текст вошли, как Пушкин и обещал, в народный язык. Соображение Скалозуба: «То старших выключат иных - иные, смотришь, перебиты!» - вполне современно, до сих пор применяю. И не только его.

Постоянное общение на двух пьесах не вытянешь. Нужна «плотность юмора» для обеспечения мышления и размышления - достаточно большой массив материала. Круг сатиры, который очень помогал существованию, начнём понемногу восстанавливать:

В базисе, конечно, всегда были Ильф и Петров . У них сейчас немного устарели детали, но не характеры. Дальше Джером К. Джером - огромный запас историй: «Лёгкий запах дыни», «Трое в лодке». Потом идёт О. Генри : Джефри Питерс и Энди Таккер, «кафедра филантропоматематики». Это же ранний капитализм - многое и сейчас годится…

Мы наметили курс действий на будущее и переходим к главному на сегодня.

Да здравствуют бравый солдат Иосиф Швейк и Ярослав Гашек!

Пока есть государственные идиоты и милитаристы, фельдфебели и пьяницы - нужен Швейк с его неподдельным правдолюбием. Швейк - зеркало Восточно-Европейской жизни XX века! Конечно, он солдат и шутки его солдатские, зато со своего «обсервационного пункта» в вагоне или на квартире поручика Лукаша он видел всё в подлинном виде - как пьесу из-за кулис. Так что тот, кто попытается понять XX век к «Востоку от Рейна» должен знать Швейка. Мои друзья, наверное, могли писать подпольные трактаты по любому случаю на языке Швейка так, что было бы понятно только посвящённым в клуб знатокам.

Вы просите стартовый - любимый - пример? Он есть у меня: Швейка в тюрьме (по подозрению в дезертирстве) обследуют три профессора-психиатра разных конфликтующих школ; они никогда ни в чём между собой не соглашались. Швейк входит, видит портрет Императора и выкрикивает (всё на память): «Господа, да здравствует Император Франц-Иосиф Первый!» После чего все три профессора немедленно соглашаются, что он полный и законченный идиот. Картина совершенно узнаваемая и сильно современная. Если вы захотите передать восторг верноподданного - вот вам формула!

Воинственный кадет Биглер может лечить от бездумья, а поручик Дуб - от идиотизма. Вы легко найдёте его в достаточно большой организации. Надпоручик Лукаш - гедонист в мундире - постепенно проникается здравым смыслом Швейка: Швейк, у вас особенная манера унижать офицерство. С фельдкуратом Отто Кацем также не соскучишься: религиозная составляющая чешской армейской действительности также проступает. В общем, характер нации и армии, отношений социальных и национальных, «любовь» к войне - вся книга - школа юмора и набор случаев для кодировки. Иосифу Лада понадобилось в сжатом виде 300 страниц рисунков - думаю с 1000 эпизодов - почти все учебные. Можно олимпиаду по литературе проводить по книге - или по психологии уставшей, замученной бессмысленной войной армии. Вот ещё про дряхлого генерала, который всё беспокоился о столе и стуле солдат, гениально и вполне знакомо: победа Австрии вытекала из отхожего места.

Мы так хорошо понимаем Швейка (Гашека) потому, что сами вышли из страны с похожими заморочками, солдафонскими и бюрократическими. Только чехи, конечно, имеют на порядок больше здравого смысла, чем мы. И огромную внутреннюю свободу чувства и мысли. Поэтому великая книга Гашека вся о войне, но она такая мягкая, сочная и, в общем, совершенно мирная - большая кружка холодного пива «У Чаши» с капустой, сосисками и кнедликами. Как он писал на стене: встретимся в 6 часов после войны.

Ну и в завершение ностальгического напоминания о возможностях литературы для неформального общения - ещё одна гениальная история. Историограф батальона Марек пишет историю побед батальона наперёд по дороге на фронт. На память: «Сначала наш батальон разбивает батальон неприятеля, потом полк, потом бригаду и дивизию, потом обращает в бегство корпус, армию и даже фронт неприятеля. Почему? - Потому что наш батальон не может сразу выиграть Мировую войну!»

Друзья, открываю клуб «Швейк»…

Впервые опубликовано на сайте Republic

← Вернуться