❄🎄❄ банковские продукты для частных лиц и бизнеса ❄🎄❄ ❄🎄❄ дебетовая карта с кешбэком рублями до 25% ❄🎄❄
Как стать учителем английского в Англии (часть 2) © Mary Moor
- Гастингс (Hastings)
- Брайтон (Brighton) и учеба в St.Giles College
- Курс CELTA
- Опыт преподавания английского в Москве
- Мытарства с визой
- Празднование свадьбы в Англии
- "Bonfire" - Праздник большого огня
- Поиск работы и домашние хлопоты
- Повседневная еда в Англии
- Дом Муров
- Визит в Эрандель (Arundel)
- Родственники и друзья Муров
Гастингс (Hastings) - типичный приморский городок, вне курортного сезона жизнь в нем замирает. В нем, конечно, есть музеи и другие развлечения, но в отношении исторической атмосферы (если не считать знаменитой битвы при Гастингсе 1066 года (Battle of Hastings) он сильно уступает Люису.
По железной дороге добираться из Лондона до Гастингса значительно дольше, чем до Люиса, поэтому город гораздо тише и спокойнее. Усыпанный галькой пляж, морские отливы и приливы, рыболовецкие суденышки и запах свежевыловленной рыбы - все это прекрасно, но быстро приедается. Поэтому несмотря на теплый прием со стороны миссис Мур и мою к ней большую симпатию, я не очень жалею, что мне не пришлось пожить в Гастингсе. Дело в том, что нужный мне курс TEFL в гастингской школе перенесли на позднюю осень - не хватило желающих пройти это дорогостоящее обучение в сентябре.
Обзвонив другие ближайшие учебные заведения, Джон нашел для меня аналогичный курс в Брайтоне, и набравшись нахальства, я оправилась в Saint Giles College на собеседование. Этот колледж имеет очень хорошую репутацию, и поэтому желающих пройти в нем курс обучения было более, чем достаточно. Экзаменаторы при мне забраковали нескольких английских кандидатов, но я, о чудо, прошла, хотя к этому времени уже поняла, что мое знание английского весьма далеко от совершенства. Меня выручило хорошее знание английской грамматики (хвала моим московским учителям!). Английские кандидаты, как не удивительно, сыпались именно на грамматике, которую не изучают сейчас в британских школах.
Главное здание St.Giles College располагается в самом центре Брайтона (Brighton), недалеко от знаменитого дворца в псевдо-мавританском стиле, окруженного пальмами и другими экзотическими растениями. Еще одно здание колледжа, в котором нам читали лекции, расположено совсем близко от моря, и из его окон виден длиннющий пирс с фланирующими по нему курортниками. Брайтон издавна снискал славу модного курортного города, а теперь это один из самых крупных в Англии городов, где жизнь кипит ключом в любое время года. В Брайтоне есть свой театр, университет, морской музей и, конечно, великое множество пабов. Именно здесь возникают новые художественные и литературные течения, зарождается новая мода. Разумеется, в Брайтоне полным-полно всевозможных магазинов и других привлекательных для россиянина мест. Однако я не могла уделять много внимания соблазнам Брайтона во время обучения, не до того было, да и денег было в обрез.
Коллеги-англичане в Москве предупреждали меня, что курс TEFL - очень напряженный и тяжелый. Но тех суровых испытаний, которые выпали на мою долю в St.Giles, я не предполагала, а то никогда бы не решилась на подобную авантюру. Курс на получение сертификата CELTA (Certificate in English Language Teaching to Adults) - чрезвычайно интенсивный. По сути дела, он расчитан на два месяца, но ради экономии времени и увеличения прибыли его обычно проводят за один месяц. Курс CELTA весьма сложен даже для англоговорящих, а я была единственной не-англичанкой в группе из 12 человек. С утра нам читали лекции по технике преподавания. После краткого перерыва на ланч мы практиковались на нескольких группах иностранных студентов, изучавших английский в этом колледже. Среди них почему-то преобладали японцы с их совершенно непонятным акцентом, и испанцы, говорившие чуть-чуть разборчивее. Согласно требованиям коммуникативной методики, учитель языка должен сделать все, чтобы разрушить психологический барьер между собой и учениками, и прежде всего обязан, конечно, знать каждого ученика по имени. А попробуй, запомни пятнадцать японских имен! Наши тренеры были очень строгими, постоянно нас критиковали, а домашние задания мы получали такие, что не только вечеров, но и ночей иногда не хватало. В отличие от моих британских сокурсников, мне приходилось к тому же осваивать незнакомую английскую лексику, например, названия спортинвентаря по теме "Спорт", а я и на русском-то не отличаю бейсбольную биту от хоккейной клюшки . В общем, первая неделя обучения показалась мне сплошным кошмаром.
Окончательно потеряв сон и аппетит, я в совершенном отчаянии позвонила в Москву и заявила маме, что больше не могу. Все, бросаю. В ответ я услышала резонные мамины рассуждения, что доучиться все равно надо, раз уж заплачены такие огромные деньги (почти 1,5 тысячи долларов за меня заплатил великодушный Джон, так как моя семья такую сумму не потянула бы). Пусть мне не дадут сертификата, все равно мне, будущему преподавателю, все это потом пригодится.
Я немного успокоилась, и стиснув зубы, продолжила занятия, а семейство Муров в полном составе принялось мне помогать. Сестры Джона рисовали для меня картинки. Папа, работавший в Лондоне в серьезной фирме и встававший в полшестого утра, ухитрялся вечером что-то для меня печатать на компьютере, а мама по ночам насильно кормила меня бутербродами и отпаивала чаем. В общем, без помощи Джона, его родителей и сестер и моральной поддержки со стороны некоторых участников моей группы, я бы ни за что не справилась.
Занятия по курсу TEFL, как правило, носят состязательный характер, подогреваемый сознанием того, что кто-то из группы обязательно не получит сертификата. Но все-таки отдельные случаи взаимопомощи бывают. В конце концов, важно, чтобы в нужный момент кто-нибудь сказал тебе слова ободрения. У меня таких сочувствующих оказалось в группе двое: бывший оперный певец Питер и двадцатитрехлетняя спортсменка-горнолыжница Дэни. Дэни больше всего на свете (даже больше своего бой-френда, по-моему) любила горнолыжный спорт. Она расчитывала провести зимний сезон во Французских Альпах в качестве горнолыжного инструктора, а заодно, видимо, хотела поучить французов английскому. Поскольку она рассматривала курс CELTA как второстепенное для себя занятие, ее общество действовало на меня успокоительно. Что же касается Питера, который решил обзавестись новой профессией, не дожидаясь конца своей певческой карьеры, то он и вовсе взирал на наши общие мучения философски с высоты своих сорока с лишним лет, и будучи очень добрым человеком, терпеливо противостоял моим упадочным настроениям. И Дэни, и Питер были со мною очень милы, и я надолго сохранила о них благодарную память.
Джон, посоветовав мне учиться в Англии, явно переоценил мои возможности. Тем не менее, со временем я все же освоилась и в конце концов получила вожделенный сертификат CELTA. Моя первая британская эпопея окончилась, и мы вернулись в Москву.
Крылатая фраза "Тяжело в учении - легко в бою" в приложении к преподаванию английского языка не совсем верна, или, может быть, это мое личное впечатление, вызвaнное усталостью и нервным истощением после прохождения курса СELTA. Не успев как следует опомниться, уже через неделю после приезда в Москву я начала учить первую группу студентов, а еще через две недели - еще две группы, и среди них (о, ужас!) подростковую. И это было ох как непросто. Впрочем, в фундаментальных трудах известных британских теоретиков и практиков TEFL так и написано: в первый год преподавания вы будете то и дело впадать в отчаяние от своей неумелости, и у вас будет иногда возникать желание выброситься из окна. Ведь чем лучше были ваши учителя или "teacher trainers", тем очевиднее для вас ваши промахи. А у меня, к тому же, под боком был Джон, прекрасный учитель и филолог по образованию, на фоне которого мой уровень преподавания казался мне удручающим. Подготовка к занятиям с каждой группой занимала у меня не менее двух часов, а у него, негодяя - всего 15-20 минут. Но время шло, постепенно я набиралась опыта, да и английские коллеги щедро делились со мной своими секретами, и дело мало-помалу пошло. Я уже могла вполне объективно оценить, насколько эффективной была базовая подготовка, полученная мною в St.Giles College за невероятно короткий срок. Не было занятия, на котором я не вспомнила бы добрым словом своих былых "мучителей" - они дали мне так много! К весне 1999 года я чувствовала себя вполне уверенно, и, как не удивительно, мои студенты от меня не разбегались, хоть и платили за занятия со мною ровно столько же, сколько другие студенты - за обучение у носителей языка. Мне кажется, что если бы я осталась в России, моя карьера в качестве преподавателя была бы вполне успешной. Но летом я вышла замуж за Джона, а он решил вернуться в Англию, чтобы учиться в аспирантуре (вернее, на степень PhD) в Сассекском универститете.
Мы снова направились в британское посольство в Москве (British Embassy) испрашивать визу для меня, теперь уже супруги британского гражданина. Процедура оказалась весьма тягомотной. К сожалению, британские власти не доверяют благим намерениям россиянок. Нас с Джоном долго допрашивали вместе и поврозь, чтобы удостовериться в истинности наших супружеских отношений. Хотя все, вроде бы, было в порядке, визу мне выдали не через месяц, как было обещано, а через два. Мой бедный муж чуть ли не каждый день посылал мне e-mail'ы из Люиса, возмущаясь тем, что я никак не оторвусь от своих родных. А его родители были вынуждены оправдываться перед английскими родственниками, которые хотели познакомиться с русской женой мистера Мура-младшего и недоумевали, куда же она запропастилась. Да, похоже, благополучным англичанам никогда не понять наших здешних порядков, даже если речь идет о действиях их собственного посольства в Москве. Но, наконец, после всех мытарств я получила многоразовую годовую визу, которая давала мне возможность жить в Англии в течение года и сколько угодно раз навещать родных в Москве.
Я прилетела в Англию второго ноября. Погода стояла великолепная, ясная и теплая. Поэтому Муры для начала отпраздновали наше долгожданное воссоединение, устроив семейное барбекю в саду. По английским меркам, Муры владеют довольно большим garden (примерно 4 сотки). Но английский garden - это не сад в нашем понимании, а скорее, палисадник. Настоящий фруктовый сад здесь называют orchard. По краям участка растут несколько лиственных деревьев и декоративных кустов, рядом с домом - несколько цветочных клумб и овощных грядок, но основную площадь занимает обширная лужайка, где места достаточно даже для игры в бадмингтон.
Барбекю - это еда, которую готовят и поедают на свежем воздухе. Нечто вроде наших шашлыков, но сделанное по другой технологии. Все было очень вкусно, мило и по-домашнему, хотя мне было непривычно расхаживать по лужайке с тарелкой в руках вместо того, чтобы спокойно сидеть за столом или на траве где-нибудь под деревом.
Однако недаром Муры так волновались по поводу даты моего приезда. Они боялись, что я опоздаю на главное люисское развлечение. Пятого ноября в городе при огромном стечении народа (многие приезжают издалека и даже из-за границы) ежегодно празднуется так называемый Bonfire (Праздник большого огня). В этот день жители Люиса отмечают разгром знаменитого "Порохового заговора", организованного в 1605 году католиками под предводительством Гая Фокса. Эту знаменательную дату отмечают и в некоторых других городах Англии небольшими кострами и скромными фейерверками . Но в Люисе, где в свое время от руки католиков погибло немало протестантов, этот день (вернее, ночь) празднуется с особым размахом. С конца ХVIII в. в городе часто устраивались анти-папистские выступления, сопровождаемые разведением огромных костров и катанием горящих бочек. Наконец, в 1845 году был издан специальный указ, направленный против бесчинств местных пироманьяков. С этого времени отсчитывают свое существование многочисленные Bonfire society, то есть общества, объединяющие людей, желающих участвовать в подготовке и проведении празника с соблюдением всех мер пожарной безопасности.
Еще накануне праздника владельцы люисских магазинов закрыли витрины первых этажей специальными щитами. Вечером 5 ноября по улицам Люиса начали носиться предвестники праздника - молодые люди в полосатых костюмах с горящими факелами в руках. И наконец, в город несколькими колоннами вступили участники различных "Bonfire society", наряженные в собственноручно изготовленные исторические костюмы. Множество людей, несущих факелы, горящие бочки на шестах и чучела Гая Фокса, папы римского, кардиналов, направились к центру Люиса, на площадь, где установлен памятник "protestant martyres", то есть погибшим на кострах протестантам. В процессии шли и дети в средневековых нарядах, так как многие люисские семьи участвуют в обществах "Bonfire" на протяжении нескольких поколений.
Город окружен четырьмя холмами, к ним и направились процессии с центральной площади. На каждом из холмов был заранее сложен костер высотой в 3-4х-этажный дом. Перед собравшимися толпами специальные участники праздника (которые очень гордятся своей особой в нем ролью) произносили с импровизированных трибун в буквальном смысле "зажигательные" речи, призывая к расправе над папистами. Заведенная ими толпа ревела в ответ все громче: "На костер папу римского! В огонь Гая Фокса!" В дополнение к этим традиционным призывам звучали и выпады против ныне действующих членов правительства и парламента, чучела которых швыряли в костер с неменьшим удовольствием, чем изображения Гая Фокса. Ритуальное сожжение чучел сопровождалось великолепным фейерверком. Картина поистине захватывающая. Вообще, куда девалась в эту ночь пресловутая сдержанность англичан? От нее не осталось и следа. И зрители, и участники праздника упивались великолепным зрелищем и поистине средневековым разгулом страстей. Тем не менее, праздник, как ни странно, обошёлся без каких-либо жертв и разрушений. Разгулявшаяся молодежь до самого рассвета пила пиво и более крепкие напитки и скакала через догорающие костры, но утром шестого ноября улицы, как по волшебству, были приведены в полный порядок. Пережив праздник, все успокоились до следующего года.
Наступили будни, и я занялась поиском работы. Первые попытки были безуспешными. Мне было еще довольно трудно разговаривать по телефону, и я не имела опыта в составлении CV (constructed value - смесь послужного списка с автобиографией). В городском центре Люиса мне не могли предложить ничего лучше должности продавца, но Джон категорически не советовал мне хвататься за первую попавшуюся работу, не требующую квалификации и образования. Я открыла счет в банке, куда положила деньги, заработанные в качестве преподавателя в Москве. Но для Англии, с ее чудовищными ценами, сумма была очень маленькой, и мне хотелось поскорее найти какой-либо заработок. Муры - семья среднего достатка, но сидеть на шее у родителей в Англии не принято. А моему мужу, по условиям обучения на PhD, разрешено подрабатывать лишь несколько часов в неделю, так как он должен всерьез заниматься научной работой. К сожалению, грант на изучение современной русской литературы в первый год ему не дали, чего, собственно, и следовало ожидать. Увы, мода на Россию и изучение ее культуры и языка в Англии, как и везде в Европе, прошла.
Занимаясь рассылкой своих СV по разным адресам, выуженным из газет и Интернета, я тем временем помогала маме Дженни в домашних делах. В основном, я занималась глажкой. Готовить я умею, но не ту еду, которую привыкли есть англичане. Кстати, на вопросе приготовления пищи можно остановиться поподробнее. Каждую субботу папа Майк отправляется на машине в ближайший супермаркет (15 минут пешком) и накупает гору всевозможной еды, которая закладывается на хранение в морозильник и обширный холодильник белорусского производства(!). Привычка покупать много продуктов сохранилась в доме с тех времен, когда все четверо детей еще жили вместе с родителями. Хлеб также покупается на всю неделю. Английский хлеб мне не нравится. Он какой-то слишком белый, волглый и безвкусный, особенно после длительного хранения в холодильнике. Возможно, такой хлеб выпекается специально для излюбленных у англичан тостов. Но может быть и наоборот, англичане употребляют хлеб в виде тостов из-за его неважного качества. Настоящего ржаного хлеба вообще в Люисе не купишь, а в Лондоне он продается за безумные деньги только в еврейских магазинах (как и соленые огурцы!). Так называемый "brown bread" - это тоже пшеничный хлеб с небольшой примесью ржаной муки.
Утром Муры, как и большинство англичан, на скорую руку съедают какие-нибудь хлопья с молоком или йогуртом. Но куда английским йогуртам до нашего кефира! Лишь в субботу (после длительного пятничного сидения в пабе) англичане едят настоящий плотный "английский" завтрак - с беконом, яйцами и т.д. Обеда в дневное время, по нашим понятиям, работающие англичане не едят. Так называемый "lunch" - это перекус на скорую руку сандвичами, пиццей, каким-нибудь недорогим блюдом "навынос" в китайском или индийском ресторанчике. Еще есть знаменитая традиционная уличная еда - Fish and Chips (жареная в тесте рыба, разумеется, без костей плюс жареная картошка в одном, как говорится, флаконе). Очень вкусная вещь. Главная английская трапеза - это "dinner", то есть ужин по-нашему. Вернувшись домой после работы, англичане едят как следует: мясное блюдо, салат, десерт. Однако, такое необходимое для пищеварения блюдо, как суп, в Англии едят очень редко, в основном, в качестве первого и единственного блюда во время ланча. В этом случае суп, как правило, густой, типа пюре. В семье Муров в большом ходу итальянская паста, то есть макароны разных видов, с большим количеством сыра и различными соусами. Вегетарианец Джон ест много овощей и продуктов из сои. Салат в английском исполнении мало напоминает наши российские салаты. Это просто крупно порезанные овощи, которые каждый накладывает себе в тарелку и заправляет соусом ("dressing") по своему вкусу. Но мне постепенно удалось пробудить интерес домочадцев к российским "оливье", овощным смесям и даже, представьте себе, к салату из свеклы с орехами и майонезом. А это уже граничит с чудом, ведь англичане привыкли есть свеклу только в маринованном виде.
Знаменитые английские пудинги (puddings) в наше время едят не так уж часто, в основном - йоркширский. Это что-то вроде блюдечка из теста, в котором запечены всякие разности. Важнейшим компонентом пудинга являются яйца и говяжий жир. Классная штука - Shepherd's pie (пастуший пирог), то есть пастуший пирог, напоминающий запеканку из картофеля с мясом и овощами. В Англии очень вкусные и обильные десерты . Представьте себе фрукты, обильно покрытые взбитыми сливками, или нежнейший торт из мягкого сыра, почти творога Сheese cake, также со взбитыми сливками. От такого угощения не похудеешь ! Вообще, у англичан весьма своеоб представление о здоровой пище, хотя с излишками холестерина ведется упорная борьба.
В ожидании подходящей работы я занималась устройством своего жилища. Дом у Муров не очень большой, но достаточно вместительный. К дому примыкает большой гараж на две машины, в нем же хранятся многочисленные велосипеды . На первом этаже, как водится, расположены гостиная, кухня, столовая. Кухня служит только для приготовления еды, а едят обычно в столовой. На первом этаже также находится бывшая игровая комната для детей с выходом в сад. В ней теперь стоит большой телевизор и папин компьютер. На втором этаже - спальня родителей, комнаты младшей и средней сестер. Еще две комнаты на самом верху, на бывшем чердаке, переделанном под жилье. Одну из этих комнат отдали нам с Джоном. Раньше она принадлежала старшей из трех сестер, Линзи, которая, проработав всего год после окончания университета в виноторговой фирме, накопила денег на кругосветное(!) путешествие . В момент моего приезда Линзи пребывала в Южной Африке, потом она перебралась в Новую Зеландию, а последние полгода живет в Австралии, планируя посещение Малазии или Китая.
Наша с Джоном комната имеет необычную форму из-за скосов крыши, но в ней очень уютно разместилась кровать "king size" (свадебный подарок родителей ), и самый главный предмет обстановки - письменный стол, за которым Джон мог трудиться над своей диссертацией. Мудреную тему его работы я до сих пор выговариваю с трудом: что-то там в контексте структуруализма. Степень магистра Джон получил за изучение современной европейской литературы, а прожив в России два года, на свое горе (или счастье) он выучил русский язык, в основном по произведениям полюбившегося ему Евгения Попова. Теперь он занимается доскональным изучением творчества этого писателя.
Шли недели, а ответа на мои CV не приходило. В ожидании отклика я несколько дней поработала вместе с мамой Дженни. Почти всю свою замужнюю жизнь Дженни была домашней хозяйкой, ведь растить четырех детей - нешуточное дело. Теперь, когда дети выросли, она (с немалым трудом, надо сказать) нашла почасовую работу в одной из брайтонских библиотек, и ездит на работу два-три раза в неделю. Увы, рядовым работникам культуры и в Англии платят очень мало, и я пришла к выводу, что оплата за мой труд не компенсировала затрат времени. Однако, это все же был какой-то опыт. Наконец, меня пригласили на интервью в фирму по торговле недвижимостью в Брайтоне. Я съездила туда в сопровождении младшей сестренки Джона, школьницы Джо. Узнав, что я иностранка, меня, конечно, не взяли. И слава Богу. Пришел еще отклик из лондонской фирмы, принадлежащей выходцу из России. Ему был нужен секретарь, но зная своих соотечественников, я на эту должность не очень стремилась попасть. Нужно было набраться терпения и ждать. Время от времени мы с Джоном позволяли себе небольшие развлечения, вроде посещения бассейна или похода в китайский ресторанчик. Занятно, недорого и чрезвычайно вкусно.
Ещё я побывала в Эранделе (Arundel). Этот старинный город, расположенный на холме в двадцати пяти километрах от Брайтона, в течение семи столетий являлся резиденцией герцогов Норфолькских. Красивый герцогский замок, возвышающийся над долиной реки Эран, имеет вполне средневековый вид, но ему всего около ста лет, потому что здание первоначальной постройки неоднократно разрушалось и перестраивалось. В замке заслуживают внимания пышно убранный Зал Баронов и великолепная библиотека, украшенная картинами лучших мастеров, в том числе: Гейнсборо, Ван-Дейка, Гольдбейна. На краю поместья Норфольков расположена католическая часовня, в которой похоронены представители нескольких поколений герцогов. Эта часовня интересна тем, что она непосредственно примыкает к англиканской церкви Св.Николая и отделена от алтаря этой церкви только решеткой и стеклянным экраном. Герцоги Норфолькские, хоть и были католиками, считали необходимым выказывать должное уважение и к англиканской церкви, особенно в эпоху Тюдоров. Норфольки были очень близки к Тюдорам, двое из шести жен Генриха VIII - Анна Болейн и Катерина Ховард - были из этого рода.
Известной достопримечательностью Эрандела является огромный готический собор, посвященный Богородице и одному из Норфольков - Св.Филиппу Ховарду, канонизированному совсем недавно, в 1970 году. После разгрома испанской Армады в 1588 году Филипп Ховард, до того времени бывший протестантом, вернулся к вере своих предков - католичеству. Он бежал из Англии, но был схвачен и посажен в Тауэр за сочувствие католикам-испанцам. Там он и умер после десяти лет заключения. На долю диссидентов всегда и везде доставались прижизненные мучения и посмертные почести.
Вскоре после поездки в Эрандел в конце ноября состоялось торжественное представление меня родственникам и друзьям Муров. Первым делом из Гастингса приехала со своим приятелем бабушка Джона. Вскоре прибыла из Ливерпульского университета средняя сестра Джона, Аманда, а затем появились кузина Джона с бой-френдом-индийцем и еще несколько человек. Вся компания с интересом посмотрела видеофильм о нашем бракосочетании в Москве, а ближе к вечеру мы отправились в паб. Как всегда, еда была очень вкусной, а обстановка в большой отдельной комнате паба - с камином, множеством картин и картинок на стенах, и всякими забавными прибамбасами, свисающими с потолка - очень уютной и приятной. Все веселились от души, а Джон снимал все это на видеокамеру . По случаю очередного, третьего по счету, празднования нашей свадьбы муж подарил мне красивый букет , с которым и сфотографировал меня на фоне покрытых яркой осенней листвой кустов и - о, чудо! - выпавшего в первый и последний раз за зиму снежка, тонким слоем покрывавшего двор всего в течение нескольких часов.
Несмотря на приятные домашние хлопоты и интересную поездку в Эрандел, настроение у меня было тревожное. Подходящая для меня должность все не находилась. К тому же я получила известие о том, что моя мама в России потеряла работу. Эта огорчительная новость прибавила мне рвения в моих поисках. Ведь Бог, как говорит моя мама, любит усердных.
© Mary Moor