Агентство Лангуст [переход на главную]

23/05/2013 Французы берегут свой язык, как британцы - свою валюту
Впервые опубликовано на сайте inoСМИ.Ru

На сайте inoСМИ.Ru была опубликована заметка о французском языке купить учебники и пособия по французскому языку.

Ниже материал заметки приведён полностью.

Горячие споры вокруг использования английского языка в университетах разгорелись во Франции, где язык является основой национальной идентичности.

21 мая 2013 г. первая страница одной из самых популярных ежедневных газет Франции Liberation была полностью напечатана на английском языке. «Let's Do It» («Давайте это сделаем») гласит заголовок на всю ширину полосы. Этот заголовок, который очень напоминает слоган компании Nike, придуманный Коулом Портером, на самом деле относится к новому законопроекту, согласно которому - если он будет принят - в некоторых французских университетах обучение можно будет проводить на английском языке.

кадр из фильма Астерикс и Обеликс в Британии

На страницах газеты (и на французском языке) редакторы и комментаторы призвали своих соотечественников «перестать вести себя как последние представители осаждённой галльской деревни». Намёк на Астерикса - слабосильного героя комиксов, который одерживает победу над противниками, внешне серьёзно превосходящими его по силе, благодаря волшебному эликсиру - весьма примечателен. В течение многих десятилетий Франция отождествляла себя с храбрыми жителями деревни Астерикса, последнего галльского уголка, противостоящего нашествию римлян. Именно так французы себя и воспринимают сейчас - осаждёнными, но не сломленными.

Причина, по которой книги Удерзо и Госинни вызывали сильный резонанс во времена их публикаций, заключается в том, что в них заново обыгрывался миф о стойкости французов в контексте холодной войны. На этот раз среди завоевателей оказались вовсе не германцы или римляне, а американцы. Астерикт впервые появился (в журнале Pilote, которого уже давно не существует) в 1959 году, когда Шарль де Голль стал президентом страны, а грамматист Макс Рат придумал термин «франглийский». И я убеждён, что всё это произошло неслучайно.

Идентичность Франции долгое время была связана с её языком - такого, вероятнее всего, нет ни в одной другой стране. Возможно, это отчасти объясняется тем, что французский язык охраняется на государственном уровне - affaire d'état, если хотите. К примеру, французский язык лежит в основе Международной организации франкофонии (Organisation Mondiale de la Francophonie), своеобразного ответа британскому Содружеству. Обратной стороной поддерживаемого государством языка является уже успевшее глубоко укорениться беспокойство вокруг его упадка и угасания. Официальный страж французского языка, Французская академия, была создана в 1635 году, в том числе с целью защитить язык от тлетворного влияния итальянского.

После Второй Мировой войны французский национализм дискредитировал себя в связи с режимом Виши и коллаборационизмом. В результате в наибольшей степени он стал выражаться в сфере культуры и в частности в языке. Провокационная речь де Голля, произнесённая им в Квебеке в 1967 году, в ходе которой он вступил в лингвистический бой в сердце вражеской территории, говорит красноречивее всяких слов. «Да здравствует свободный Квебек! Да здравствует французская Канада! И да здравствует Франция!» - произнёс тогда де Голль (разумеется, на французском). Именно тогда Квебек символически превратился в осаждённую галльскую деревню, а французский язык - в символ противостояния и, возможно, даже в своеобразный суррогат волшебного эликсира. Для де Голля освобождение Квебека означало отмщение за поражение Франции, нанесённое ей англичанами в 1763 году.

У меня создаётся впечатление, что Францию преследует её потерянное американское будущее. Если бы галлам удалось установить своё господство над Соединёнными Штатами, сегодня, вероятнее всего, международным был бы именно lingua franca. Страхи вокруг угасания французского языка по сравнению с английским усиливаются в связи с осознанием того, что враг находится внутри страны. Несмотря на то, что лингвистические институты регулярно предлагают альтернативы англицизмам, американские выражения зачастую усваиваются французами гораздо быстрее, чем британцами. Слово-гибрид Дэвида Брукса «bobo» (представитель буржуазной богемы) используется во Франции гораздо чаще, чем в Британии. Гораздо больше беспокойства вызывает склонность французов к невольному переносу значений («hype» вместо «hip») и созданию новых английских выражений («brushing», «footing», «fooding» и так далее).

Неуправляемая гибкость английского языка, возможно, даёт ему дополнительное преимущество в нашем постоянно меняющемся цифровом мире. Как однажды отметила Сьюзен Зонтаг, французский - это «язык, который ломается, если его гнуть». Примечательно то, что многим молодым носителям французского языка сегодня приходится переключаться на английский, если они хотят написать mel или courriel (прошу прощения за мой французский) своим друзьям.

Так почему сейчас поднялся такой шум? Министр высшего образования Женевьева Фиоразо хочет внести поправку в закон 1994 года, в котором говорится, что французским университетам разрешается преподавать на английском языке лишь ограниченное число курсов (именно это сейчас и происходит в ряде элитных учебных заведений и в ведущих частных бизнес-школах). Главной целью внесения поправки является стремление привлечь иностранных студентов, в особенности из таких стремительно развивающихся экономик, как Китай, Индия и Бразилия.

К сожалению, Фиоразо совершила непростительную ошибку - сравнимую с пренебрежительными высказываниями Саркози о «Принцессе Клевской» - когда эта идея была впервые озвучена в марте 2013 г. Она предупредила, что если университеты не введут обучение на английском языке, французская наука, в конце концов, будет сводиться к «пяти специалистам по Прусту купить произведения Марселя Пруста, сидящим за столом». Это высказывание в свою очередь спровоцировало обвинения в мещанстве со стороны тех, кто уверен, что сидеть за столом и обсуждать труды Пруста - это именно то, что делает француза французом.

Неудивительно, что научные круги отреагировали на эту инициативу гораздо более благосклонно, чем литературные. Французская академия встретила в штыки то, что она посчитала «лингвистическим предательством». Выдающийся учёный и писатель Антуан Компаньон опасается, что такие меры могут привести к оболваниванию молодых людей, поскольку большая часть этих курсов будет преподаваться на так называемом «глобальном английском», а вовсе не на истинном языке Шекспира купить произведения Уильяма Шекспира. Бернар Пиво, который одно время вёл весьма популярную литературную телепрограмму (и до сих пор является членом Академии), утверждает, что французский станет мёртвым языком, если в описании современного мира он будет полагаться на заимствования из английского языка. Выдающийся лингвист Клод Ажеж заявляет о том, что сейчас на карту поставлена сама французская идентичность.

Ролан Барт однажды сказал, что всякий язык является «фашистским» - и не потому, что он что-то запрещает, а потому что он вынуждает нас думать и говорить определённые вещи. Идея о том, что язык говорит посредством нас точно так же, как мы говорим посредством языка, по-моему, очень примечательна в данном случае: французский, в отличие от английского, предлагает нам совершенно иное мировосприятие. Сегодня символом британского суверенитета является независимая валюта страны. Во Франции этот символ - независимый язык, и, без всяких сомнений, его необходимо беречь.

© Эндрю Галли

Впервые опубликовано на сайте inoСМИ.Ru

← Вернуться
хостинг для сайтов © Langust Agency 1999-2024, ссылка на сайт обязательна